Интервью с участниками проекта "Почему бы и нет"
Могут ли запреты стать источником вдохновения?
С 25 сентября по 5 ноября в рамках фестиваля «Детские дни-2023» прошла подростковая лаборатория «Почему бы и нет». Чуть больше месяца подростки из Москвы и Санкт-Петербурга взаимодействовали с Музеем антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамерой) РАН и Музеем советских игровых автоматов (Москва, Санкт-Петербург) — и пытались ответить на вопрос: Можно ли сделать запреты в музеях чуть менее раздражающими, а пребывание в музее – чуть более комфортным для посетителей?
Пять подростков возрасте от 13 до 16 лет участвовали в еженедельных встречах, читали правила музеев, проводили социологические исследования, придумывали собственные оригинальные проекты, составляли техзадания для дизайнера, бутафора, иллюстратора, типографии и администратора музея, а еще— ездили друг к другу в гости (в Москву и Санкт-Петербург), чтобы лично побывать в музеях и представить свои проекты перед публикой. Участникам и участницам лаборатории помогали в этом непростом проекте кураторы — куратор детских и подростковых программ Татьяна Рябухина (Москва) и психолог Александра Сороковикова (Санкт-Петербург).
В итоге у ребят получились пять оригинальных и остроумных проектов. Это место для музейного забега, правила Кунсткамеры в комиксах, музыкальные плейлисты, которые люди могут послушать в музейных залах, специальный реквизит (тубусы, конфеты и беруши), с которым не шуметь и не мешать друг другу в залах гораздо проще. А еще подростки создали макет головного убора индейского шамана, который 4-го ноября мог примерить каждый идущий мимо посетитель, а ведь когда-то простым индейцам нельзя было даже смотреть на такие одеяния!
Несколько проектов все еще можно увидеть в музеях до 19 ноября 2023 г., а сегодня мы решили лично поговорить с участниками лаборатории и узнать, какие эмоции они получили от работы и какие идеи им удалось воплотить.
Интервью с участниками лаборатории “Почему бы и нет” после её окончания. Интервью брала Дарья Сорокина.
Варвара Карачева, Аполлинария Скворцова, Анастасия Курманова,
г. Санкт-Петербург. Проект “3 в 1”: «Почувствуй. Послушай. Пойми музей: границы возможного».
Проект разработан для Кунтскамеры и создан для того, чтобы посещение и соблюдение правил музея было чуть более комфортным. Каждая из девочек занималась одной из «рубрик» в рамках проекта.
Варвара Карачева
16 лет, г. Санкт-Петербург
В прошлом году я участвовала в лаборатории «Прогульщики», также от фестиваля «Детские дни», и в конце лета куратор лаборатории прислала нам приглашение на новый проект. Он меня сразу заинтересовал, потому что я очень люблю музеи. Но я на какое-то время забыла о нём, а вспомнила только в последний день заявки. Я быстро написала эссе (его требовали для заявки) и отправила. А через месяц, в конце сентября, мне написали, что меня приняли в лабораторию. Я на тот момент уже понимала, какая большая нагрузка в 10 классе, так что даже думала отказаться. Точнее, мне тогда написали в Телеграм, и я ответила, что отказываюсь от участия, но потом я полчаса проплакала, потому что мне было очень обидно, что я из-за завала по учебе упускаю такую интересную возможность. И я решила всё-таки пойти, исправила сообщение, организаторы не заметили первого. Так и попала.
- Что запреты значат для тебя?
Для меня запреты— это обоснованные правила. Точнее, я редко следую запретам, в которых не нахожу для себя смысла. Потому что мы часто слышим: «Ты же девочка, ты не можешь…», но действительно ли кто-то станет это слушать, если не находит в этом смысла?
- Как шла работа в лаборатории? Что понравилось, а что раздражало?
В лаборатории мы совмещали онлайн и офлайн форматы, это действительно мне очень помогло, потому что я не всегда могу себе позволить приехать и лично встретиться с людьми: помимо учёбы в школе, я учусь ещё в художке, у меня выпускной класс. Впервые с Полиной и Настей мы познакомились на офлайн встрече, очень быстро законектились, и нам это очень помогло, мы решили делать совместный проект. Наш проект про правила, про разговоры и про музыку в музее.
- Были ли запреты в самой лаборатории?
Я не заметила.
- Расскажи про свой проект?
Идея проекта пришла внезапно, я ехала в машине, и вдруг меня осенило: я предложила работать со звуковой средой и с комфортным ощущением себя в музее, девочки меня поддержали. Я работала в основном с правилами музеев, потому что я много и хорошо рисую, а основная задача в этом проекте была подготовка эскизов для иллюстрации правил. Мы решили их перерисовать, потому что когда мы открыли сайт Кунсткамеры, мы ужаснулись: увидели громоздкие формулировки правил, где непонятно просто всё. Из этих правил мы выбрали наиболее важные, и я создала рисунки. Мы придумали нового персонажа для Кунсткамеры— скунсa Олега в крутых очках и жилетке. Он такой персонаж-нарушитель: он не понимает, как вести себя в музейной среде, и поэтому часто сталкивается с Глоболоком. Глоболок— это глобус на ножках, уже давно существующий символ музея. Он удивляется, злится, падает в шоке от действий Олега. Надеюсь, они когда-нибудь подружатся.
- Какие впечатление у тебя были после презентации проекта? Как публика отреагировала на твой проект?
К сожалению, я не смогла быть на презентации, видела только фото и слышала отзывы Насти и Полины. Знаю, что мои работы держали волонтеры и, кажется, все прошло хорошо. Как только вернусь в Санкт-Петербург, сразу загляну в музей и проверю, как там себя чувствуют наши работы.
- Чем бы ты хотела заниматься после школы?
На самом деле, отовсюду слышу этот вопрос. В действительности, я не знаю чем бы хотела заниматься, думаю, это должно быть что-то связанное с творчеством и работой с людьми. Если бы мне пришлось выбирать сейчас— я бы пошла на рекламу или маркетинг.
Анастасия Курманова
15 лет, г. Санкт-Петербург
Попала я достаточно неожиданно. Моя бабушка между сообщениями «С днём хлеба!» и «Посмотрите на этот анекдот», прислала мне ссылку на проект со словами: «Настя, я знаю, что ты любишь всякие активности, поучаствуй». Я сначала отнеслась к этому скептически, потому что я об этой лаборатории ничего не слышала и подумала: звучит слишком хорошо— или «разводняк» какой-то или что-то скучное. Но потом открыла, изучила и поняла, что хочу участвовать. Во-первых, я любитель организовывать проекты, во-вторых, там обещали помощь, что для меня было очень важно— то есть я понимала, что меня не кинут на половине и я смогу довести проект до конца. И, конечно же, меня очень привлекла поездка в Москву.
- Что запреты значат для тебя?
Заперты— это важная часть жизни, которую я постоянно познаю и с которой борюсь. В детстве я была очень тихим и послушным ребёнком и о многих запретах догадывалась сама, мне редко приходилось сталкиваться с тем, что меня в чем-то упрекали, то есть для меня запреты— это было такая зона комфорта, где я всегда понимала, чего от меня хотят и всегда эти условия выполняла. Сейчас, подростком, конечно, часто запреты меня не устраивают, и я понимаю, что не все запреты нужно соблюдать и порой их нарушение меняет мир. Если говорить о музеях, то в музее меня раздражает тишина, то, что ты устаешь физически и часто нельзя присесть, и то, что нельзя есть, — запреты на обычные биологические потребности. Но после лаборатории я начала относится к запретам в музеях более снисходительно, поняла, зачем они нужны.
- Как шла работа в лаборатории? Что понравилось, а что раздражало?
Работа шла хорошо. Мне нравился и наш коллектив, и как шла программа, с кураторами мы были на одной волне. Были очень интересные спикеры, разговоры на интересные темы. Единственное, у меня вызывали отторжение встречи онлайн. Для меня это еще отголосок ковидного времени, когда весь пятый класс мы провели в зуме и никто ничего не делал. Ты понимаешь включенность человека в проект, когда ты с ним обсуждаешь детали вживую в команде или с глазу на глаз, но когда ты вещаешь в зуме, никогда не знаешь, кто чем занимается, может, кто-то поставил все на фоновый режим и пошел заниматься своими делами. Для меня это минус.
- Были ли запреты в самой лаборатории?
Да, запреты были. Особенно это ярко выражалось, когда мы приехали в Москву. Я говорю о некотором запрете свободы, было мало свободного времени. Но на самом деле, этот запрет был оправдан: у нас попросту не было этого свободного времени. Мы двадцать четыре на семь работали над проектами: писали тексты, закупали материалы, ставили ТЗ, плакали, смеялись. Поэтому у нас оставалось мало свободного времени, но все равно удалось немного погулять, я даже встретилась с одной моей московской подругой.
- Расскажи про свой проект.
Мы с девочками работали с музеем “Кунсткамера”, что было одновременно и плюсом, и минусом. Кунсткамера— это государственный музей, а значит многие правила в нем сохранились, грубо говоря, со времен Петра I. Если в Музей игровых автоматов ты приходишь с мыслью, что тут можно делать все что угодно и никто ничего тебе не скажет, то в Кунсткамере ты ходишь, молчишь, ничего не трогаешь и так далее. И здорово было в этом музее поработать, как говорила куратор программы Татьяна Рябухина: «в этом есть некая задача, как у футуристов была задача сломать старые рамки, так и у нас: не то что сломать, но сделать их гибче, комфортнее для посетителей». Поэтому запреты в Кунсткамере —это, наоборот, точка роста, и в этом музее было гораздо больше места для полета фантазии. Так что вначале было даже сложно понять, за что взяться. Но мы решили сосредоточиться на шуме и правилах, связанных со звуком. Я в большей степени занималась созданием плейлистов для конкретных залов, которые можно было послушать через куар-код. Мне эта идея очень понравилась, потому что я сама все время хожу в наушниках, а еще потому, что музыка действительно влияет на восприятие и ощущение мира вокруг, и это не просто высокопарные слова: по статистике, музыка повышает внимание на 20-30%, а память – на 30-45%. В общем, берешь наушники, сканируешь куар-код и ходишь и смотришь на экспонаты не как на что-то занудное, а как на предложение истории, в которую ты сам себя погружаешь. Мне кажется, проект очень нужный, я сама бы им точно пользовалась.
- Какие впечатление у тебя были после презентации проекта? Как публика отреагировала на твой проект?
Презентация прошла хорошо, многим понравилось, было много положительных реакций. И для меня это один из самых важных моментов лаборатории: понять, что все-таки ты угадал, что не только тебе это интересно, а этим будут пользоваться другие, это будет нужно и это не забудут. Еще было интересное наблюдение про мой проект, скажем так, мой личный промах: я решила делать куар-код с музыкой в ВК, потому что мне показалось, что ВК есть у всех, и это объединяет и молодежь, и взрослых, но оказалось, что это не так, далеко не у всех он есть. И был один дядька: он говорит: «О, круто, наконец-тo Кунсткамера привносит что-то новое, наконец-тo инновации». Сканирует куар-код и потом говорит: «а это что, ВК? У меня его нет», —разворачивается и уходит. В общем, начал за здравие, а закончил за упокой. Так грустно стало, что многие хотели воспользоваться этим куар-кодом, но не все смогли. Но буду иметь в виду на будущее.
- Чем бы ты хотела заниматься после школы?
Честно— понятия не имею, потому что я ни в чем не уверена. Но сейчас мне сердце подсказывает, что я хотела бы быть или психологом, или режиссером.
Аполлинария Скворцова
15 лет, г. Санкт-Петербург
На проект я попала максимально неожиданно, потому что об этом конкурсе я узнала в последний монет, в ночь перед дедлайном, и очень быстро написала эссе. И у меня его приняли!
- Что запреты значат для тебя?
Для меня запреты равны правилам, и я считаю, что их надо уважать. Потому что если они написаны, значит зачем-то они появились, зачем-то их придумали, не просто так. Но бывают и некоторые правила, которые начинают устаревать: новый век— новые правила. Поэтому я считаю работу в лаборатории очень полезной.
- Как шла работа в лаборатории? Что понравилось, а что раздражало?
Сначала у нас была парочка ознакомительных встреч, где мы просто накидывали идеи, варианты. На этих встречах мы познакомились с Настей и Варей. Мы сразу сдружились, и решили делать проект втроем. К сожалению, в определенной момент лаборатории я не могла участвовать в живую, потому что была в отъезде с плохим интернетом, могла только переписываться и читать, что придумали девочки, старалась помочь как могла. Мне понравилось, что каждый раз мы обсуждали какие- то проблемы нашего проекта, что можно улучшить. Работа была очень интенсивной.
- Расскажи про свой проект.
Наш проект родился, кажется, на первой или второй встрече, очень легко. Вначале мы думали в сторону проекта с Музеем игровых автоматов, но потом мы решили пройтись по Кунсткамере и увидели, как систематически нарушаются правила в музее, как все там бегают и шумят, и мы подумали: так, делаем проект здесь. И все наши три рубрики в рамках проекта объединяла одна тема – шум. Для проекта мы даже провели социологический опрос, который проходил в социальных сетях и который показал, что большинство посетителей правил Кунсткамеры не читали и в глаза не видели.
Мы с девочками делали проект вместе и помогали друг другу, но все-таки в большей степени я занималась интерактивным проектом, посвященным как раз тишине в зале и комфортному созданию этой тишины. Мы закупили конфетки, сделали для них обертки, на которых было написано «съешь меня и не болтай». Конфетки нужны, чтобы люди меньше болтали в залах, чтобы они переключились с шумной улицы на музей, куда люди пришли не болтать, а наслаждаться искусством. Также мы сделали беруши, которые должны были помочь людям в музее находиться в тишине и не отвлекаться на окружающих. Последнее, что мы сделали в рамках этого проекта, — мы придумали разговорные тубусы (картонные трубки), которые ты подносишь к уху собеседника и говоришь только ему, если тебя очень подмывает что-то сказать.
- Какие впечатления у тебя были после презентации проекта? Как публика отреагировала на твой проект?
Публика отреагировала хорошо, мы – молодцы, надеюсь, наш проект провисит в Кунсткамере подольше. Правда, в последний день перед презентацией проектов Кунсткамера сказала, что кое-что в наших проектах нам придется отменить. Причем о части мы узнали уже в день презентации. Приходим, а музей нам говорит: «Девочки, половину отменяем!» Во-первых, нас перенесли ближе к входу, где было достаточно шумно, но зато там лучше видны карточки и, возможно, это даже пошло нам на пользу. Во-вторых, второй проект нам отменили полностью. Точнее, сказали: вы можете сами раздать свои приспособления сегодня, но на этом все. В-третьих, куар-коды с музыкой тоже разрешили приклеить только в 2 залах из 5. В самых отдаленных и тихих залах. Я не виню за это Кунсткамеру, я понимаю, почему это произошло, но я рада, что хотя бы половина проектов у нас осталась.
- Чем бы ты хотела заниматься после школы?
На жизнь после школы у меня планы еще с первого класса: на последнем году я хочу перевестись в социально-экономический класс и после школы поступить в Экономический университет.
Евгения Журавлёва
14 лет, г. Москва, проект «Музерактив»
В своем проекте «Музерактив» Женя работала с запретом на прикосновения к экспонатам. Она сделала макет головного убора индейского шамана. Макет находился рядом с экспонатом, и его мог потрогать, примерить и сфотографироваться каждый, кто проходил мимо.
На проект я попала довольно спонтанно через подростковое пространство в центре «Благосфера». В одном из своих телеграмм-каналов они опубликовали запись о том, что дети могут поучаствовать в проекте, связанном с музеем. Правда, изначально музеи были мне не сильно интересны, больше заинтересовала, конечно, поездка в Санкт-Петербург. Именно это было первым двигателем процесса.
- Что запреты значат для тебя?
Запреты для меня в первую очередь—это защита, ведь ни один запрет не будет поставлен просто так. За запретом всегда стоит какой-либо опыт, чаще всего – негативный, который обезопашивает и того, перед кем ставится этот запрет, и того кто его ставит. Для меня запреты не равны правилам, но это одно из ответвлений от правил.
- Как шла работа в лаборатории? Что понравилось, а что раздражало?
Работа в лаборатории шла спокойно и размеренно. Единственное, что меня немного раздражало, это то, что многие, в особенности куратор проекта и дизайнер пытались переформировать мою идею, повернуть её совершенно под другим углом, но я всегда обозначала границы и говорила: «Это мой проект, и я хочу, чтобы он был именно таким», и в итоге все получилось удачно.
- Были ли запреты в самой лаборатории?
Запреты были, но в рамках разумного.
- Расскажи про свой проект.
Идея проекта родилась спонтанно. Я помню, что когда я была маленькая, меня сильно раздражали музеи и я не любила туда ходить, не очень люблю и по сей день. Для меня музей— это нудные и душные залы, в которых быстро устаешь. Я подумала о том, что бы могло развлечь детей в музеях, ведь, наверное, самым бесячим правилом всегда было “не трогать экспонаты”. Но все мы знаем, что запрещать ребёнку что-либо делать— побуждать в нём ещё большее желание сделать это. Тогда я решила, что хоть какой-то маленький запрет можно чуть-чуть сдвинуть на второй план и помочь деткам осуществить свою, возможно, маленькую мечту, а возможно – глупое желание. Вместе с дизайнером мы создали копию (макет – прим. редактора) экспоната Кунсткамеры— головной убор индейца Америки. Работа шла достаточно плавно, мне помогала Лия, бутафор и, естественно, Татьяна – организатор всего действа.
Вообще я думаю, что этот проект будет интересен не только детям, но многие взрослые туристы захотят пофотографироваться или просто примерить этот экспонат.
Мне кажется, если бы была возможность сделать подобный интерактив хотя бы в нескольких музеях, я бы им обязательно воспользовалась. Вряд ли я бы сразу стала любить музеи, но интереснее стало бы точно, ну, и возможно детям, которые ещё как чистый лист бумаги, стало бы интересней, они бы поняли ценность музеев.
- Какие впечатления у тебя были после презентации проекта? Как публика отреагировала на твой проект?
Я не знаю потому что мой проект представляла не я, а Егор и Полина (другие участники лаборатории – прим. редактора). В Санкт-Петербург я, к сожалению, не смогла поехать, но, по словам ребят, публика отреагировала достаточно хорошо, людям было интересно.
- Чем бы ты хотела заниматься после школы?
Если честно, планов на после школы сейчас ещё нет у меня, у меня какие-то есть глупые амбиции насчет ораторского искусства, актёрского или журналистики, но точно я пока не знаю.
Егор Хохлов
13 лет, г. Москва, проект «Музейный забег»
В своем проекте «Музейный забег» Егор работал с запретом на бег в музеях. Он создал в музее отдельное пространство с разметкой для бега до 20 метров, секундомером на старте и игровыми монетами на финише.
На проект я попал из объявления в центре «Благосфера», а именно – из подростковой гостиной. В проекте мне было интересно съездить в Питер, узнать петербуржцев и что там за запреты такие в музеях.
- Что запреты значат для тебя?
Для меня запреты— это стенки, то, что тебя ограничивает. При этом лично меня ни один из запретов, которые мы затронули во ВСЕЙ лаборатории, не раздражает.
- Как шла работа в лаборатории? Что понравилось, а что раздражало?
Работа в лаборатории поначалу шла тяжело, было сложно придумать свою идею, но потом, после появления цели, наконец-то захотелось работать.
- Были ли запреты в самой лаборатории?
Из запретов в лаборатории был только запрет на прогулки допоздна, после 22:00 (этот запрет действовал во время поездки в Петербург – прим. редактора)
- Расскажи про свой проект.
Идея проекта родилась когда Екатерина, заведующая (главный хранитель – прим. редактора) Музеем игровых автоматов, рассказала, что дети бегают, чтобы добежать до автомата, хотя это запрещено. Я решил, что вместо того, чтобы запрещать, можно сделать для детей специальное место, где можно бегать, со стартом и финишем: люди берут на входе секундомеры и бегают это расстояние на время, записывая свои результаты в форму и получая две монетки (для игры в автоматы – прим. редактора). Девочки из лаборатории “Почему бы и нет” сказали, что проект очень красиво вписался в музей.
- Какие впечатление у тебя были после презентации проекта? Как публика отреагировала нa твой проект?
Публика осталась равнодушной, что немного грустно. (Это интересное наблюдение, и повод для размышления: возможно, гораздо приятнее нарушать запрет, чем пользоваться тем, что предлагают).
- Чем бы ты хотел заниматься после школы?
После школы до конца не определился, но были мысли пойти учителем.